Олег АВРАМЕНКО

Стр.1 / Стр.2 / Стр.3 / Стр.4 / Стр.5 /

  Когда я вошла в лифт и уже протянула руку, чтобы нажать нужную кнопку, меня остановил окрик: «Подождите!». А спустя несколько секунд в кабину стремглав влетел молодой парень в славонском военном мундире. Он был худощав, почти моего роста, чуть ниже, лет шестнадцати, максимум семнадцати на вид. Короче, ещё сопляк.

   А однако, этот сопляк был офицером, лейтенантом, о чём свидетельствовали погоны и соответствующая надпись на именной планке. Звали его П. Валько. На каком слоге делать ударение – не ясно. Для себя я решила, что на втором – так звучит лучше. Волосы у него были русые, гораздо длиннее положенного по уставу, лицо – круглое, скуластое, глаза – карие, широко расставленные, взгляд – дерзкий, задиристый. Этим самым задиристым взглядом он смерил меня с ног до головы и произнёс:

   – Привет, прапор! Мне на шестой ярус.

   – Сам дурак, – ответила я, нажимая соответствующую кнопку. – Никакой я не «прапор», а земной мичман. То есть лейтенант, равный тебе по званию. Разбираться надо.

   Валько фыркнул:

   – Глупая девчонка! Шуток не понимаешь, что ли?

   При этом он тряхнул головой, его волосы слегка взметнулись, и на виске взблеснула сенсорная пластина компьютерного импланта. Теперь мне всё стало ясно – и его нагловатое поведение, и «неуставная» длинна волос, и то, почему он, такой молодой, уже офицер. Валько был кибером – или, как официально называлась его специальность, системным оператором кибернетических устройств. Проще говоря, он был высококлассным инженером-математиком, который через свой имплант мог управлять компьютерами на базовом, цифровом уровне. Это не шло ни в какое сравнение с ментошлемами; установленное через имплант соединение делало мозг оператора частью компьютерной системы, человек и машина как бы сливались в одно целое.Киберы были очень ценными специалистами, но их карьера не отличалась долговечностью. Лет через десять активной деятельности, самое большее через пятнадцать, они теряли профессиональную пригодность, удаляли имплант и уходили на покой с многомиллионным банковским счётом, внушительной пенсией и роскошным букетом нервно-психических расстройств. Те же из них, кто не в силах был расстаться с имплантом, вскоре сходили с ума и остаток своих дней проводили в кататоническом ступоре, имея возможность общаться с внешним миром только через соединение с компьютером. Однажды я видела документальный фильм про таких людей, там показывали госпиталь, где их содержали. Подключённые к системам жизнеобеспечения киберы-кататоники здорово напоминали пребывающих в коме больных, с тем только различием, что их разум функционировал, вечно блуждая в дебрях виртуальных реальностей – разумеется, автономных, без возможности доступа к глобальной сети. Эти «бескрышные» гении с отключёнными нравственными тормозами были способны на что угодно – от мелкого хулиганства до крупномасштабных информационных диверсий. Просто так, не корысти ради, а по причине своего сумасшествия...

   – Ну, чего вылупилась? – сердито произнёс Валько; очевидно, мой взгляд был весьма красноречив. – Кибера никогда не видела? Так можешь потрогать. Не бойся, я не кусаюсь.

   – Извини, – пробормотала я сконфуженно. – Просто... так неожиданно.

   Я не стала уточнять, что неожиданностью для меня была не сама встреча с кибером (ОСО тоже нужны специалисты такого профиля), а его юный возраст. Хотя, если хорошенько поразмыслить, мне следовало быть готовой к подобной встрече. Ведь в офицерском клубе лейтенант Ансельм предположил, что я «ещё один компьютерный вундеркинд». Отсюда напрашивался логичный вывод, что такой вундеркинд у них уже был.

   Мы вышли из лифта и вместе направились по одному из коридоров.

   – Нам просто по пути? – спросил Валько, подозрительно покосившись на меня. – Или ты сопровождаешь меня из любопытства?

   – Больно ты мне нужен, – в тон ему ответила я. – Я иду по своим делам.

   – Ага. Ну смотри мне.

   Его нахальные манеры уже не раздражали меня. Для него я была всего лишь девчонкой, почти сверстником, а не сослуживцем, и точно так же он обращался бы со мной, будь я хоть в капитанском мундире. По большому счёту он не был военным, а форму на него напялили только потому, что так положено. Обычно киберы, работающие на армию, сразу получают звание капитана-лейтенанта, однако в случае с Вальком, наверное, решили, что для его возраста это будет чересчур. Зато оклад у него, можно не сомневаться, на порядок выше адмиральского жалования.

   – Когда ты закончил школу? – поинтересовалась я.

   – В двенадцать. А университет – в пятнадцать. К шестнадцати стал доктором математики. Тогда и воспользовался своим законным правом на установку импланта. А потом меня загребли в армию. Ещё вопросы есть?

   – Гм... А «загребли» – это в каком смысле?

   – Да нет, никакого принуждения. Это я так фигурально выразился. Мне предложили, я сказал «да». Вот и всё.

   – Давно на службе?

   – Четыре месяца. А в ОСО меня перевели две недели назад.

   Мы уже миновали несколько поворотов, но всё равно продолжали идти вместе.

   – Чем дальше, тем больше мне кажется, – произнёс Валько, – что ты идёшь туда же, куда и я.

   – У меня тоже такое предчувствие, – заметила я. – Кстати, меня зовут Рашель. А тебя?

   – Я предпочитаю, чтобы ко мне обращались по фамилии, – уклончиво ответил он.

   – Почему?

   – Просто так привык. Моё имя... э-э, мягко говоря, оно мне не нравится.

   – И что же это за имя?

   – Ни за что не угадаешь. Персиваль.

   – О боже! – сказала я. Да, действительно, я бы ни за что не угадала. Я ожидала что-то вроде Прохора, Панкрата или, на худой конец, Поликарпа – но уж никак не Персиваля.

   – Вот то-то же, – сокрушённо подтвердил парень. – Моим родителям казалось, что это будет так романтично, а получилось... Персивалько! Лучше называй меня по фамилии.

   – Хорошо, – согласилась я. – Валько, так Валько.

   Предчувствие нас не обмануло. Миновав пост дополнительной охраны, мы вошли в просторный конференц-зал Отдела специальных операций, где уже находилось десятка два парней и девушек лет шестнадцати – семнадцати. В отличие от нас, они были не в лейтенантских мундирах, а в новеньких кадетских униформах с наспех примётанными погонами уорент-офицеров. И, в отличие от Валька, они серьёзно относились к военному уставу, поэтому мигом прекратили разговоры и поприветствовали нас по всем правилам – как старших по званию.

   Честно говоря, я ожидала от своего спутника чего-то вроде «Вольно, прапоры!», но он в ответ небрежно взмахнул рукой, изображая некое подобие салюта, и вполне доброжелательно произнёс:

   – Привет землякам. И остальным тоже.

   В самом деле, большинство присутствующих, судя по эмблемам на рукавах, были славонцами. Также я увидела нескольких своих соотечественников – не галлийцев, а землян, почти наверняка славянского происхождения. Между ними затесалась рыжеволосая красавица с Нового Израиля. Ещё были парень и девушка, очень похожие друг на друга, бесспорно брат и сестра, с золотисто-пурпуровыми нашивками Терры-Кастилии. Вот, пожалуй, и всё.

   Валько сразу присоединился к своим соотечественникам и завёл с ними непринуждённый разговор. О чём шла речь, я не поняла, поскольку беседовали они на незнакомом мне языке. Скорее всего, на русском, а может, и нет – Славония была одной из немногих планет, где реально существовало многоязычие.

   Я же не была столь раскована и непосредственна, как Валько, хоть и застенчивой меня нельзя было назвать. Просто мне требовалось некоторое время, чтобы освоиться в компании незнакомцев, поэтому я с минуту простояла в одиночестве, оглядываясь по сторонам с деловитым видом, а затем не спеша направилась к группе землян. Те с самого начала посматривали на меня с откровенным любопытством, однако первыми подойти не решались – и всё из-за нашей разницы в чине. Откуда им было знать, что своё звание мичмана я получила лишь благодаря неосведомлённости мадам Пети.

   Когда мы познакомились, ребята вкратце поведали мне свою нехитрую историю. Ещё недавно они учились в старшей школе – кто в выпускном классе, кто в предвыпускном, а несколько дней назад их буквально вытащили из постели посреди ночи, напялили военную форму и без всяких объяснений отправили сюда, сообщив лишь, что по специальному приказу главного командования они призваны на военную службу. Уже здесь им присвоили подофицерские звания и только тогда соизволили объяснить, что для них есть работа, правда, не сказали, какая. В общем и целом ребята были не против такого развития событий, все они и так собирались стать военными, но происходящее их несколько ошеломило – что, впрочем, было совершенно естественно.

   Дальнейшему нашему разговору помешало появление в конференц-зале старшего офицера – и не кого-нибудь, а самого председателя Объединённого комитета начальников штабов. Вчерашние школьники вытянулись по струнке, аж зазвенели. Мы с Вальком отреагировали гораздо сдержаннее, как и подобает кадровым военным.

   Адмирал-фельдмаршал Дюбарри, ответив на приветствия кивком, устроился в кресле во главе стола, активировал свой терминал и произнёс:

   – Здравствуйте, господа. Присаживайтесь, пожалуйста.

   Когда мы расселись, он заговорил:

   – Прежде всего, небольшое вступление. Вас не должна обманывать некоторая суматошность, сопровождавшая ваш призыв на военную службу и перевод в распоряжение объединённого командования. Миссия, которую мы намерены вам поручить, готовилась в течение последних пяти месяцев, и все присутствующие здесь были отобраны в результате тщательного рассмотрения нескольких тысяч кандидатов на участие в предстоящей операции. Начать её предполагалось примерно через три недели, однако новые обстоятельства, уже известные вам, заставили командование изменить свои планы. Обострение конфликта между альвами и габбарами ускорило естественный ход событий, поэтому нам пришлось в спешном порядке доставить вас на главную базу – без предварительных разъяснений, не спросив вашего согласия. А по самому своему характеру это задание предполагает исключительно добровольцев... – Дюбарри сделал паузу и смерил нас строгим взглядом. – Вижу, кое-кто из вас прямо сейчас готов вскочить и вызваться добровольцем. В частности, это касается вас, кадет Леви, – обратился он к рыжеволосой израильтянке, которая даже привстала со своего места. – Наберитесь терпения и прежде выслушайте меня. Все вы, исключая одного из присутствующих, родились и провели своё детство на контролируемых Иными планетах, вам не понаслышке знакомы реалии подневольных миров. Вы прирождённые бойцы и лидеры: некоторые из вас ещё в младших классах школы создали среди своих сверстников подпольные группы и успешно руководили ими, другие сотрудничали с партизанскими отрядами в качестве связных или резидентов, а семь лет назад, во время операции «Освобождение», вы принимали активное участие в восстаниях, предшествовавших вторжению в ваши системы галлийских войск. Таким образом, вы обладаете всеми необходимыми для предстоящего задания качествами – опытом подпольной работы, умением руководить людьми, отвагой и, вместе с тем, определённой осторожностью, поскольку ни один из вас, при всей своей активной деятельности, ни разу не попался врагу.

   «Вот так-так! – подумала я, украдкой поглядывая на сидевшего рядом Валька. – Как порой бывает обманчива внешность! Выходит, этот легкомысленный мальчишка с замашками нахального подростка не только вундеркинд, помешанный на компьютерах, но и ветеран-подпольщик, активный участник славонского восстания. Сколько ему тогда было – девять, десять?..»

   – Исключение, о котором я упоминал ранее, – между тем продолжал адмирал-фельдмаршал, – представляет собой лейтенант Леблан. Вернее, мичман Леблан – но это уже терминологические нюансы. Она уроженка Терры-Галлии и не росла, как вы, во враждебном окружении. Тем не менее, мичман Леблан тоже обладает весьма ценным для предстоящей миссии опытом – опытом проникновения на захваченную чужаками планету и успешного внедрения в тамошнее общество.

   Взгляды всех ребят устремились на меня. Я покраснела от смущения. Да уж, нечего сказать, «успешное внедрение»! Особенно то, как я прокололась с карточкой социального обеспечения. Если бы не отец, то кто знает, чем бы всё закончилось. Скорее всего, я оказалась бы в полиции, а оттуда попала бы к чужакам...

   – Итак, господа, – вновь привлёк к себе внимание Дюбарри. – Надеюсь, из моих слов вы уже поняли, что операция будет связана с высадкой разведывательного десанта на одну из подчинённых чужакам человеческих планет. Теперь я предлагаю каждому из вас хорошенько взвесить все «за» и «против» и решить для себя, готовы ли вы к выполнению такого сложного, ответственного и крайне опасного задания. Со своей стороны я могу гарантировать, что отказ никоим образом не повлияет на вашу дальнейшую карьеру. Прошу не спешить с ответом.

   Следующие пару минут в конференц-зале царило молчание. Я ничего не взвешивала, не решала, потому как ещё во время беседы с отцом и Анн-Мари догадалась, что речь идёт о разведоперации. Правда, то обстоятельство, что в ней будут участвовать два десятка парней и девушек ещё младше, чем я, оказалось для меня сюрпризом. Интересно, с какой стати нас собираются послать туда, где должны действовать опытные разведчики?..

   Валько поднял руку. Я удивилась: неужели он струсил?

   Дюбарри кивнул:

   – Слушаю вас, лейтенант.

   – Адмирал, сэр, – заговорил тот ровным голосом. – Я думаю, что сейчас мы попусту тратим время. Если наши кандидатуры прошли тщательный многоступенчатый отбор, то среди нас наверняка нет никого, кто отказался бы от задания. А если бы хоть один взял отвод, вы бы забраковали всю нашу команду, поскольку это свидетельствовало бы о некомпетентности психологов, которые занимались её формированием. Полагаю, что на такой случай у вас есть резервная группа, возможно, не одна. Вы, конечно, не сомневаетесь в нашем согласии, но в виду важности и ответственности задания, безусловно, решили подстраховаться.

   Мне показалось, что Дюбарри онемел. По крайней мере, несколько долгих секунд он молчал, глядя на Валька с откровенным уважением. Наконец произнёс:

   – Вы совершенно правы, лейтенант. Ваша группа прошла последний тест. Для полноты картины добавлю, что во все кресла встроены дистанционные датчики, которые контролировали состояние вашей нервной системы. Только что я получил результаты анализа, – он кивком указал на свой терминал. – У каждого из вас реакция положительная. Есть страх, опасения, сомнения, неуверенность – но в пределах нормы. Зато никто ни на секунду не потерял над собой контроль, не поддался панике, не испытал шока. Теперь можете расслабиться, господа, датчики отключены. Вам уже известно о них, поэтому они не будут отражать объективной картины. Да и в этом больше нет нужды. – Подтверждая свои слова, адмирал-фельдмаршал деактивировал терминал. – Итак, лейтенант Валько, продолжайте. Кажется, вы ещё не поделились всеми своими выводами.

   – Так точно, сэр. Анализ этнического состава нашей группы позволяет с большой вероятностью предположить, что местом предстоящей операции будет планета Новороссия. Правда, в эту схему не совсем вписывается мичман Леблан – хотя со своей внешностью и акцентом она вполне может сыграть роль ирландки, недавно депортированной с Аррана. Мисс Леви, по всей видимости, будет изображать из себя уроженку Земли Вершинина, а мистер и мисс Мартинес, – он кивнул в сторону брата и сестры с Терры-Кастилии, – выходцев с Эсперансы. Конечно, всем четверым не помешает изучить под гипнозом азы русского языка. Что же касается остальных, то я думаю, что и нам понадобится определённая гипно-лингвистическая коррекция, дабы мы не выделялись своим произношением среди местного населения.

   – Очень хорошо, – одобрительно сказал Дюбарри. – Что дальше?

   Он явно поощрял его к разговору – мол, смелее, парень, не робей, высказывай свои мысли без оглядки на то, что перед тобой сидит четырехзвёздный адмирал, самый высокопоставленный военный во всех вооружённых силах человечества. Впрочем, на мой взгляд, Валько не нуждался ни в каких поощрениях. Чины для него не значили так много, как для остальных присутствующих, включая меня. Он спокойно продолжал:

   – В связи с этим, сэр, у меня возник целый ряд вопросов, но я надеюсь, что в ходе нашей беседы на них будут даны исчерпывающие ответы. Главный же вопрос состоит в следующем. Нам, разумеется, очень льстит, что командование считает нас прирождёнными лидерами, опытными подпольщиками и такое прочее. Для нас большая честь, что мы получаем задание от самого председателя Объединённого комитета начальников штабов. Это свидетельствует о необычайной важности планируемой операции. И тем более вызывает удивление, что такая сверхважная, такая ответственная миссия возлагается на... гм, скажем так – на молодых людей старшего школьного возраста, будь они хоть трижды прирождёнными лидерами, бойцами и подпольщиками. Разве в вашем распоряжении нет высококлассных профессионалов, специально подготовленных для такого рода заданий?

   Адмирал-фельдмаршал кивнул:

   – Вот с этого мы и начнём, господа. С вашего возраста и профессионализма. Дело в том, что в своей возрастной категории вы являетесь теми самыми высококлассными профессионалами. Лучше вас есть только те, кто постарше, – а они для этого задания не годятся.

Стр.1 / Стр.2 / Стр.3 / Стр.4 / Стр.5 /